Глобализация и метрика истории

Формирование глобального поля цивилизационного взаимодействия изменяет не только принципы действия участников исторического процесса (по крайней мере, тех из них, кто уже «дорос» до глобализации), но и субстанциальные характеристики мира истории. С одной стороны, вследствие разбухания цивилизационной активности, филиализации институций и корпораций, политической и экономической глобализации и т.д., происходит территориальное расширение исторического универсума; следовательно, в смысле масштабов культурно-исторического действа пространство увеличивается. С другой стороны, ввиду развития средств коммуникации, расстояния играют все меньшую роль, а в некоторых аспектах (например, передача информации посредством Интернет) значение расстояний стремится к нулю; в этом смысле, стало быть, пространство сжимается. Соответственно, о пространстве можно говорить в двух значениях, причем выражать его также приходится с помощью разных смысловых блоков: через территорию и через расстояние, причем территория увеличивается, расстояния сокращаются.

Но если понятие «территория» мыслится через идею пространства и не включает в себя фактически никаких темпоральных коннотаций, то понятие «расстояние» подобные коннотации содержит, выражаясь не только через пространство, а и (неявно, но с необходимостью) через время: на территории живут (процессуальность, предполагающая некую устойчивость во времени), расстояние преодолевают (поэтому расстояние может быть выражено через время, необходимое для его преодоления).

Как цитировать:
Халапсіс О. В. Сучасна цивілізаційна ситуація і метрико-онтологічні параметри історичного буття. Науковий вісник Чернівецького університету. Філософія. 2006. Вип. 301-302. С. 95-99.
APA:
Halapsis, A. V. (2006). Contemporary civilization situation and metric-ontological parameters of historical being. Scientific Bulletin of Chernivtsi University, Philosophy, 301-302, 95-99.

История человечества – это история культурно-исторических пространств. Каждая цивилизация выстраивает такую систему функционирования, которая в идеале должна существовать вечно; отсюда образ Вечного Города, идея вечных ценностей или представление о вечных интересах. Время воспринимается как некая дыра в бытии, антисубстанция, деструкция, смерть. Войны ведутся из-за пространств, на что тратятся не только человеческие и материальные ресурсы, но и время, которое в расчет не принимается, поскольку в отличие от пространства, оно не мыслится как обладающее самостоятельной ценностью.

В ХХ веке, особенно начиная со второй его половины, в метрике исторического пространства-времени происходит кардинальный сдвиг. Пространственный фактор перестает играть ключевую роль и на первый план выходит вопрос времени, которое явно демонстрирует последние несколько столетий стойкую тенденцию к ускорению. Происходит девальвация статуса пространств, зато время приобретает абсолютный характер.

Для классической картины мира истории характерно представление об уникальности очерченных национальными и цивилизационными границами культурно-исторических пространств и об условности и относительности времени. Различия между цивилизованными народами и варварами ни теми, ни другими не воспринимались как темпорально обусловленные, т.е. преходящие со временем. Метафизический христианский универсализм никогда не мог полностью вытеснить полуязыческое «шпенглерианство», которое хотя и формализовалось лишь на закате Европы, всегда было неотъемлемой частью мировоззрения и идентичности западной цивилизации (христианскому универсализму и европейскому «шпенглерианству» можно найти аналоги и в других цивилизациях, поскольку в этих исторически частных формах выражаются метаисторические архетипы).

Новая метрика истории требует принципиально иных способов своего прочтения. Возникает идея временнóй дистанции, разделяющей страны, народы, цивилизации, но при этом объединяющей их на более высоком уровне, поскольку указанная идея имплицитно предполагает некую эквивалентность между участниками всемирно-исторического процесса, позволяющую применять к ним единый критерий – время, которое начинает выступать мерилом эффективности избранной модели развития.

На время же преимущественно «завязана» информация, поскольку именно время определяет ее ценность. При неразвитых средствах коммуникации информация вынуждена считаться и с пространством (в модусе расстояний), поскольку его преодоление сталкивается с большими трудностями (особенно при межцивилизационных контактах) и требует значительных затрат критичного для информации времени. В традиционном обществе технологические решения с трудом преодолевают национальные границы; цивилизационные же границы преодолеваются вообще в исключительных случаях. Родина инновации есть и место его производства – иначе и быть не может.

В информационную же эру пространство начинает играть сугубо вспомогательную роль (причем это касается не только сферы собственно информационных технологий), а вопрос о месте размещения производства все больше приобретает чисто экономический, без выраженной национальной или цивилизационной окраски, смысл; идея, лежащая в основе того или иного проекта, практически перестает привязываться к определенной территории. Более того, в информационном мире пространственно-географическая ориентация вообще становится затруднительной, а вопрос о том, «где?» произведен тот или иной товар (место сборки) становится второстепенным, уступая первенство вопросам «кем?» и «когда?». Бренд по традиции еще ассоциируется с национальными его корнями, но в реальности эта привязка все более превращается в фикцию.

Одним из следствий информационного бума последних лет есть диджитализация, под которой я понимаю не только массовое распространение цифровых технологий, но также процесс, который условно можно назвать «оцифровкой бытия» и который связан с тенденцией перевода в электронный вид самых разных типов используемой человеком информации. Оцифрованное бытие, вернее, информация о бытии, обладает как набором отменных эксплуатационных характеристик, так и свойств, проявляющихся в процессе оцифровки. Диджитализация знаменует собой победу над пространством, поскольку «цифра» почти полностью нейтральна по отношению к территории и расстоянию.

Но еще более показательным есть то, что диджитализация есть также преодоление времени, по крайней мере, в одном весьма важном аспекте. Хотя время не поддается схватыванию в его собственной сущности и даже может казаться иллюзией, оно, тем не менее, оставляет вполне значимые и эмпирически достоверные следы. «Все боится времени, а время боится пирамид», – говорили древние. Тем не менее, пирамиды, как и другие продукты человеческого гения и человеческого труда, тоже подвержены разрушительному воздействию времени.

Цифровые же технологии меняют ситуацию кардинальным образом, – впервые в своей истории человек создал что-то неподвластное Кроносу. В отличие от информации, записанной на аналоговых носителях, копирование которой неизбежно ведет к потерям в качестве, а часто и в количестве, копирование цифровой информации лишено подобных ограничений. Поэтому хотя носители цифровой информации, как и всякие физические объекты, подвержены износу, старению и разрушению, грамотно и вовремя произведенное копирование информации теоретически позволяет сохранять ее неограниченно долго, причем без качественных и количественных потерь. «Эпоха Гуттенберга» выходит на новый этап, на котором разрушающий аспект времени принципиально преодолевается.

Впрочем, для тех же цифровых технологий крайне критичным становится время в модусе ожидания, прогноза. Будущее всегда вызывало живой интерес, но никогда еще этот интерес не был столь практически насущным, никогда он не оказывал столь серьезное влияние на настоящее. Это касается как пользователей-потребителей цифровых технологий, так и производителей, причем здесь играет роль не только ноу-хау и темп его внедрения, но и свое-временность анонса (классический пример преждевременного анонса, приведшего к плачевным последствиям – так называемый «эффект Осборна»((В начале 80-х годов ХХ века компания Osborne Computer Corporation выпустила один из первых в мире ноут-буков, который пользовался заслуженным спросом. Окрыленная успехом, компания стала анонсировать новые продукты, но сделала это слишком рано. Многие потенциальные покупатели решили отложить покупку до появления более совершенных моделей, которые так и не появились, поскольку последовавшее за преждевре-менным анонсом резкое снижение продаж привело Osborne Computer Corporation к банкротству.))).

Таким образом, значимость пространства для культурогенеза (субкультурогенеза) уменьшается, а основную роль начинает играть время. Причем пространство «сворачивается» не только в физическом мире: границы в виртуальном пространстве также исчезают, благодаря чему его «обитателям» порой проще общаться в реальном времени и понимать своих визави на другой стороне Земного шара, чем общаться и понимать оставшегося в off-line «соседа за стеной». В рамках одного топоса фактически сосуществуют разные хронопотоки, характеризующиеся различными скоростями протекания времени, представлениями об его ценности, характером инновационности и т.д. и т.п.

Вывод

Системность социальных объектов предполагает когеренцию между их составляющими, а также возможность изменения общесистемных характеристик в результате трансформационных (мутационных) процессов на отдельных ярусах системы; особенно это касается фазовых переходов, во время которых система отличается повышенной нестабильностью. Влияние таких факторов как информатизация, диджитализация, виртуализация, глобализация затрагивает не только феноменальный, но и субстанциальный уровень истории, а как следствие – ее метрико-онтологические характеристики и архитектонику.

Возможность изменения неизменного (констант) свидетельствует о происходящем ныне сдвиге в «первых принципах» исторического бытия, что отражается не только на социокультурной динамике и формах организации человеческого общежития, но и на восприятии человеком окружающего его мира, а также на соответствующих моделях и интерпретациях. По моему мнению, время впервые за всю человеческую историю занимает доминирующую позицию, оттесняя пространство на вторые роли. При этом происходит внутренне противоречивая метаморфоза, которую можно выразить формулой: пространство исторического действия увеличивается, но его значимость уменьшается; значимость и ценность времени увеличивается, но его власть над бытием преодолевается.

Похоже, что балансирующая на грани безумия идея Пифагора об управляемом числами бытии, мало-помалу реализуется (разумеется, в весьма далеких от математизированного орфизма пифагорейцев формах) в новом пост- (и, одновременно, транс- и мега-) цивилизационном мире. Но если в умопостигаемом Космосе Пифагора царит вечная, отрицающая время гармония, то в мире исторического бытия изменению подвержено даже – наряду с пространством – и само время.

Скачать мои книги:

Халапсіс Олексій Владиславович — доктор філософських наук, професор, академік Академії політичних наук України, завідувач кафедри міжнародних відносин та соціально-гуманітарних дисциплін Дніпропетровського державного університету внутрішніх справ.

14 Comments

  1. Anonymous
    16.06.2014
    Reply

    оцифруемся

    … Есть время, пространство и праксис-на их пересечении возникает история, как трансляция наших интересов и рационализация наших поступков…,
    То ли она просто “случается” (по Г.Симпсону), то ли за ней стоит М.Дух…)))
    Занятная штука исторический процесс!

  2. 16.06.2014
    Reply

    Мутация времени – лихо 😉
    Философия это попытка уйти от действительности.

    Мне вот все время представляется мутация человека в нечто, по отношению к чему мы бы могли выглядеть, как какие-нибудь простейшие микробы.

    • 17.06.2014
      Reply

      Имеется в виду “социальное время”)

  3. Anonymous
    17.06.2014
    Reply

    Да… много можно было бы написать..
    только Вы все-равно удаляете неудобные комментарии..
    Впрочем, чтоб не быть голословным:
    “Цифровые же технологии меняют ситуацию кардинальным образом, – впервые в своей истории человек создал что-то неподвластное Кроносу. В отличие от информации, записанной на аналоговых носителях, копирование которой неизбежно ведет к потерям в качестве, а часто и в количестве, копирование цифровой информации лишено подобных ограничений. Поэтому хотя носители цифровой информации, как и всякие физические объекты, подвержены износу, старению и разрушению, грамотно и вовремя произведенное копирование информации теоретически позволяет сохранять ее неограниченно долго, причем без качественных и количественных потерь.”
    Начнем с того, что пирамиды и без копирования неплохо сохранили записанную на них информацию. И что?
    Ведь главные разрушения Хронос делает не в носителях, а в возможности восприятия информации.
    Показательный пример – письменность этруссков. Сохранились многочисленные памятники этрусской письменности. И что?
    “Этрусские надписи были непонятны уже римлянам, у которых существовала пословица «etruscum non legitur» («этрусское не читается»). Все позднейшие попытки прочесть этрусские надписи на основе какого-либо из известных языков не имели успеха” – говорит нам Википедия.
    Да что там этрусски!
    Много ли сегодня людей скажут кто такой шорник?
    Прочитаете ли Вы “Слово о полку Игореве” так сказать, “в исходных кодах”?
    А ведь не первое столетие специалисты спорят о смысле отдельных слов и фраз этого произведения, написанного относительно недавно.
    Так что с победов над временем Вы, несомненно, погорячились.
    Как и с некоторыми другими выводами..
    Хотя в общем читается приятно.
    Успехов. Пишите лучше на философские (точнее, метафизические) темы, чем на политические

    • 17.06.2014
      Reply

      Проблема интерпретации, конечно, существует, иначе бы не было герменевтики))

      “Пишите лучше на философские (точнее, метафизические) темы, чем на политические”. – Я мечтаю писать заметки только на философские темы, но сейчас большинство людей больше волнуют темы как раз политические; сравните количество комментов к злободневно-политическим текстам и к текстам метафизическим)

      • Anonymous
        18.06.2014
        Reply

        “Проблема интерпретации, конечно, существует” – не лукавьте.
        Проблема не ИНТЕРПРЕТАЦИИ, а восприятия.
        Информация существует только относительно приемника (воспринимающего/реагирующего субъекта).
        А время неизбежно меняет “приемник”. Вплоть до его исчезновения :(, типа этруссков.

        “сейчас большинство людей больше волнуют темы как раз политические; сравните количество комментов к злободневно-политическим текстам.. “
        А Вы проанализируйте содержание этих комментариев (у Вас еще по-божески, другие журналы читаешь с ощутимым чувством .. брезгливости.. извините.
        Ведь бОльшая часть комментариев – выплескивание эмоций с маркером “свой-чужой”
        Один психолог как-то привел аналогию с муравьями, которые выделяют пахучую жидкость-маркер для распознавания “свой-чужой”.
        Так и здесь. “Согласен с песенкой про Путина – свой”.
        При этом “свой” очень далеко от патриотизма и любой логики, чисто стадный инстинкт, извините.
        А я никогда не шел за толпой. По крайней мере, добровольно :(…

        Если уж разговор про философию:
        Почти личный вопрос: неприятие марксистской диалектики – следствие того, что “так учили” или аргументированная позиция?
        Еще раз извините, просто любопытно 🙂

      • 18.06.2014
        Reply

        Не очень понял, вы имеете в виду “приемник” или “передатчик”? Если имеется в виду, что мы, как “приемники” информации, не в состоянии ее адекватно воспринять, поскольку мы живем в мире с иными социокультурными кодами, нежели тот мир, в котором эта информация появилась, то это как раз герменевтическая проблема. Если вы имеете в виду этруссков, то они, очевидно, “передатчик”, на частоту которого мы не смогли настроиться. В последнем смысле, действительно, идет речь не об интерпретации, а, скорее – дешифровки информации. Но эта проблема в отношении актуальной ныне информации также решается цифровыми технологиями. Можно себе представить, что через 100 лет исчезнет, скажем, чукотский язык, но цифровые технологии позволят сохраниться (неограниченно долго и при минимальных затратах) словарям, позволяющим сделать перевод с чукотского на актуальные в следующем столетии языки.

        Но я больше имел в виду иное. Скажем, благодаря греческим и римским историкам, писателям, поэтам мы имеем некоторое представление о духовной жизни древних Греции и Рима. Насколько оно адекватное? Очевидно, не вполне, но оно есть, поскольку: 1) современники тех событий оставили о них свидетельства, и 2) нашлись люди, которые эти свидетельства до нас бережно донесли. Кстати, второе не менее важно, чем первое, и требовало кропотливого труда переписчиков, затрат на дорогую бумагу или пергамент, сохранение в библиотеках (которые горели и грабились и т.д.) Множество бесценных текстов потеряно, но поразительно, что многие все же сохранились. Так вот, о греках или римлянах мы можем многое узнать, а вот о тех народах, которые жили в то же время на территории Украины, мы можем лишь догадываться, опираясь на остатки посуды, поселений, особенности захоронений и т.д. Но о чем они думали, к чему стремились, какими иллюзиями жили – можно лишь догадываться. Они для нас немые, а греки и римляне “разговаривают” с нами через свои тексты. Так вот, тексты, написанные нами (я имею в виду не “нас” персонально, а “нас” как культурно-историческую общность) человечество может хранить неограниченно долго, лишь время от времени, “делая ревизию” массивам данных. Как-то так…

        “неприятие марксистской диалектики – следствие того, что “так учили” или аргументированная позиция?” – Мои студенческие годы пришлись на 90-е гг., поэтому меня уже не учили диалектическому материализму. Неприятие диамата – аргументированная позиция).

  4. Денис
    06.01.2016
    Reply

    Чудова стаття! Цікаво і важливо розрізняються “територія” та “простір” Окрім вказаного Піфагору тут мені згадувався заклик Б Паскаля про те, що не у захопленні простору (всіх просторів не захопити), а у мисленні вся гідність людини. А мислення – це саме часовий процес, а не просторовий. Сила (як примус) переймається територією, думка (як переконання) – розгортається у часі.
    Але з цифрою виникає одна проблема, яка зараз не виявляється, але згодом може датися взнаки: монополія на веб-ресурс. Ті, хто створюють платформу, можуть мати владу над часом, буттям (зробивши користувачів залежними та вимагаючи сплату за користування чи просто відключаючи доступ).

Leave a Reply

Your email address will not be published.