Взгляд на мир божественными глазами всегда был одним из главных мотивов философской мысли. Эту интенцию можно найти уже у греков, она вызывала жаркие дебаты в христианской Европе, она же по факту доминирует в современной науке, как бы последняя ни шарахалась от религиозной идентичности, вышедшей из моды в секуляризированном мире строителей новой Башни. Духовная родословная паладинов познания проявляется весьма парадоксальным образом, неявно отсылая к концепциям, кажущимся бесконечно далеким от того, чем, по убеждению непосвященных, должна заниматься правильная наука. При этом обыватель под «учеными» понимает либо восковые фигуры почивших мэтров, либо живых цеховиков, усердие которых едва ли в полной мере компенсирует нехватку воображения.
Tag: теология
В августе 975 года воображение жителей Византии было потрясено невиданным прежде событием: в небе появилась огромная комета, которая ярко светила с полуночи до утра на протяжении восьмидесяти дней, а видом своим напоминала кипарис; люди были напуганы и озадачены. Вопрос касался национальной безопасности, поэтому император Иоанн I Цимисхий сформировал комиссию экспертов для изучения непонятного феномена. Поскольку событие было небесным, а структур, подобных НАСА, у ромеев не было, выбор монарха пал на двух церковных сановников — Симеона и Стефана. После тщательного исследования комиссия пришла к единодушному выводу, что комета предвещает Иоанну победу над врагами и долгие годы жизни. О гонораре за качественно проведенную экспертизу ничего не известно, но можно не сомневаться, что в долгу император не остался.
Человек — это существо, которое занято производством, обменом и потреблением смыслов. Я намеренно говорю о «смыслах», а не об «идеях», ибо в производстве последних задействованы преимущественно интеллектуалы, да и основными потребителями выступают, зачастую, они же. Государство и семья, торговля и военное дело, театр и спорт, изобразительное искусство и музыка, — несут на себе печать религиозных и мировоззренческих смыслов, определяющих архитектонику конкретного общества и отличающих ее от других.
Объективность социальной реальности (в темпоральном срезе представленной миром истории) имеет мало общего с объективностью физического мира, фактическое существование которого оказывается внешним по отношению к человеку атрибутом. Социальная же реальность антропна «по определению», из чего следует, что человеческие взгляды, представления, убеждения и даже фантазии — все то, что можно обозначить словом «идеи» — оказываются не только субъективными переживаниями, но могут, при определенных обстоятельствах, стать конструктивным фактором исторического бытия. И если бы кто-то решился составить список наиболее фундаментальных идей, владевших умами людей, живших во всех известных нам обществах на протяжении всей известной нам истории, то он бы убедился, что подавляющее большинство из них имело ту или иную степень религиозной составляющей. Последнее обстоятельство выдвигает и определенные требованию к постижению истории, ведь исследователю гораздо проще понять чуждые его времени и его культуре научные, политические, философские концепции, нежели чуждые религиозные формы.
Проблема универсалий – одна из ключевых тем средневековой схоластики. Чтобы ее продемонстрировать, я обычно пользуюсь таким примером. Представим себе, что в результате какой-то катастрофы с лица Земли исчезли все люди. Вопрос: «останется ли понятие “человек”»?
Как правило, мои студенты разделяются на два лагеря. Одни говорят, что понятие останется, другие – что нет. Первую группу я поздравляю с тем, что они – «реалисты», то есть, предполагают «реальное» существование понятий, независимо от нашего ума и даже нашего существования, вторую поздравляю с тем, что они – «номиналисты», исходящие из предположения, что понятия (в частности – понятие «человек») – это наши изобретения, «имена» (nomina – «имя»), имеющие смысл лишь для людей.
Кто был лучшим европейским оратором за всю историю? Цицерон? Робеспьер? Троцкий? Гитлер? Некоторые историки считают, что лучшая в европейской истории речь принадлежит папе Урбану II. Ее папа произнес после окончания заседаний Клермонского собора, 26 ноября 1095 года, и посвящена она была организации первого крестового похода.