Парменид. Бытийный грек

Каков мир на самом деле, не является ли иллюзией то, что мы воспринимаем органами чувств? Древние греки любили задаваться подобными вопросами, но не ради достижения нирваны или постижения Дао. Если их и интересовала мистика, как, например, Пифагора, то более в плане интеллектуального созерцания, нежели – медитативных практик. Греки – родоначальники рационального стиля мышления, который не только лег в основу философии и науки, но и стал плотью нашей культуры – посредством таких вопросов пытались определить границы и полномочия человеческого разума.

Один из самых оригинальных проектов такого рода разработал Парменид – лидер Элейской философской школы. Рассуждал греческий философ примерно следующим образом.

Назовем подлинную реальность словом «бытие». Бытие – это то, что «есть», просто по определению. (Кстати, интересная особенность человеческого языка – мы можем давать имена даже тому, о чем не имеем ни малейшего представления). Но Парменид, конечно, не остановился на имени; его интересуют следствия из этого тавтологичного определения бытия.

Можно ли сказать, что помимо бытия есть небытие? Всякий, кто отвечает утвердительно, попадает в расставленную хитрым греком логическую ловушку. Если о чем-то мы говорим, что оно «есть», то это (поскольку оно «есть», а значит – существует, наличествует) нечто, а не ничто; следовательно, оно ни под каким предлогом не может быть названо «небытие». Иными словами, фраза «есть небытие» тождественна фразе «существует несуществующее», которые обе оказываются самопротиворечивыми, а значит – невозможными. Из этого Парменид делает вывод: «бытие есть, небытия нет».

Что же можно сказать об этом бытии? Здесь элейский мыслитель предлагает полагаться не на обыденные представления, почерпнутые из наблюдений (он противопоставляет «пути мнения» «путь знания»), а на логические рассуждения, как бы они ни казались экстравагантны.

Наблюдаемый нами мир представляет собой совокупность разных объектов (вещей, явлений, процессов). Означает ли это, что бытие состоит из частей? Если это справедливо, то между «частицами бытии» должны быть «зазоры», то есть, некое пространство, не наполненное бытием, «пустое» пространство. Из чего могут состоять «зазоры» (или «дыры») в бытии? Очевидно, что из того, что бытием не является, то есть, из небытия. Но ведь раньше мы выяснили, что небытия нет, а значит, бытие не может состоять из частей, оно едино.

Окружающие нас вещи находятся в постоянном движении. Означает ли это, что и бытие движется? Все, что движется, движется «чем-то» и «куда-то». Что может двигать бытие? Поскольку оно едино, то никак не «другим бытием», а только чем-то, что бытием не является – небытием. Куда может двигаться бытие? Только «туда», где его «нет», то есть, в небытие. Но поскольку небытия нет, то ничто не может двигать бытие, да и двигаться ему «некуда».

Может ли бытие когда-либо возникнуть? Если мы примем этот допуск, то нам придется предположить, что оно возникло из небытия, а поскольку небытия нет, то и возникнуть бытие не могло. По той же причине бытие не может увеличиваться в размерах (ему «некуда» расширяться) или уменьшаться (ибо ничто не может, за неимением небытия, его ограничивать).

Вырисовывается такая картина. Мы воспринимаем мир как многообразный, движущийся и изменчивый; об этом свидетельствуют органы чувств. Но разум говорит нам, что бытие («подлинный мир») едино (неделимо), неподвижно и неизменно. Чему же отдать предпочтение – чувствам или разуму? Парменид, не колеблясь, отдает предпочтение последнему.

Конечно, утверждение о неизменности мира – довольно экзотическая концепция, и даже Зенон, сочинивший апории для математического обоснования идей своего учителя, более остроумен, нежели убедителен. Модель Парменида (да и всей Элейской школы) противопоставляется учению Гераклита; историки философии говорят о «линии Гераклита» и «линии Парменида» как альтернативных. Что же ближе к истине: «все течет» или «бытие неподвижно»? При такой постановке вопроса Гераклит Темный, не пользовавшийся особым признанием при жизни, однозначно выигрывает в симпатиях моих студентов. Но не все так просто.

Можно ли представить себе нашу Вселенную без ручки, лежащей на моем столе? Запросто! Можно ли ее представить без кого-то из обитателей Земли? Тоже можно. Можно ли представить себе мир, в котором не было бы нашей прекрасной планеты? Можно, ведь когда-то ее не было. Также можно представить Вселенную без Солнца, без Млечного пути (которые также возникли не сразу) и т.д.

А можно ли представить себе мир без, скажем, закона притяжения? Вот это уже сделать намного сложней, если вообще возможно. Ведь гравитация есть неотъемлемое свойство Вселенной, одна из основ ее системной упорядоченности. Ручка, человек, Земля, Солнце и т.д. существуют, их можно зафиксировать с помощью органов чувств. А «законы природы» непосредственно не фиксируются. Мы воспринимаем их действие на существующие объекты, но сами по себе эти законы ненаблюдаемы. Они везде и нигде конкретно.

Могут ли «законы природы» состоять из частей? Вот здесь действует кусок закона, там – другой кусок, а между ними – «беззаконное пространство». Представить такое невозможно. Могут ли они находиться в движении? Вот побежало второе начало термодинамики и выскочило в коридор! Очевидный абсурд. Рассуждая таким образом, мы приходим к выводу, что «вещи» этого мира – это одно, а законы, «управляющие» этими вещами – нечто совсем иное. Соответственно, для описания «вещей» и «законов» нужны совершенно разные модели.

Ручка, человек, Земля, Солнце, галактика могут существовать, а могут и не существовать, или же существовать какое-то время. Да, они существуют, но их существование не-необходимо (контингентно). А вот законы природы не могут не существовать; коль скоро «есть» мир, в нем будут законы. Но при этом, к примеру, «есть» ручки принципиально отличается от «есть» закона сохранения.

Я сильно упрощаю проблему, но такая редукция позволяет понять ключевое отличие бытия от сущего. Сущее – это то, что «есть», а бытие – то, благодаря чему всякое сущее «есть», причем «есть» именно таким (а не каким-либо иным) образом. Грубо говоря, все, на что я могу «ткнуть пальцем» – это сущее (поскольку оно существует), а то, что определяет сам факт существования этого сущего, – и есть бытие.

Разумеется, в бытие «пальцем не ткнешь», на весы его не положишь и в лаборатории не исследуешь. Бытие постигается только разумом, который безотносительно к данным органов чувств (и даже – вопреки им) способен определять характер подлинной действительности.

Мне представляется, что между Гераклитом и Парменидом не такая уж непреодолимая пропасть. Эти два грека предложили разные стратегии исследования мира. Первый из них искал его основу посредством наблюдаемой реальности, а заметив, что она находится в движении, изменении и борьбе, он вышел на идею Логоса как силы, которая упорядочила бы эти процессы и не дала бы миру превратиться в Хаос. Второй же предпочел чисто умозрительный способ рассмотрения, при котором органы чувств создают лишь препятствия на пути постижения истинной реальности – бытия. Как в философии, так и в науке используются обе стратегии, а их выбор в большей степени зависит от поставленных задач, нежели от принадлежности исследователя к той или иной «линии».