Tag: философия истории

As it is known, Oswald Spengler considered the religion to be the essence of every culture. Indeed, the people’s theology (representing the story of its gods from the outside) unfolds (from the inside) as its anthropology, where correlation with the sacral allows for appropriate positioning of a person. From this, in particular, it follows that the study of the culture of certain peoples should begin with the reconstruction of their religious patterns. However, often the reconstructions, which are supposed to be working models, turn out to be only static models, more or less dexterously adapted to historical reality. Dissecting a foreign religion, the researcher is inclined to lose sight of the fact that it was filled with living acts of faith, without which all its charm disappears, integrity crumbles, and intimate depth transforms into a popular print.

Сведения о божественном мире будут достоверными в случаях, если ты: 1) бог или хотя бы полубог; 2) бывал на небесах и описываешь события как очевидец; 3) обладаешь надежной инсайдерской информацией. Древнегреческий поэт Гесиод не претендовал на божественный (как Эмпедокл) или полубожественный (как Пифагор) статус, он не бывал на небесах (как Сведенборг) и не спускался под землю (как Орфей); да и после смерти он не стал богом (как Марк Аврелий [1]). У него были свои связи с небесами. «Теогонию» Гесиод начинает с рассказа о встрече с девятью Музами, которые научили его своим песням и подарили посох из лавра. Дальнейшее изложение опирается на авторитет этого источника, хотя поэт мимоходом замечает, что дочери Зевса могут как рассказать истинную правду, так и соврать.

Человек — это существо, которое занято производством, обменом и потреблением смыслов. Я намеренно говорю о «смыслах», а не об «идеях», ибо в производстве последних задействованы преимущественно интеллектуалы, да и основными потребителями выступают, зачастую, они же. Государство и семья, торговля и военное дело, театр и спорт, изобразительное искусство и музыка, — несут на себе печать религиозных и мировоззренческих смыслов, определяющих архитектонику конкретного общества и отличающих ее от других.

Объективность социальной реальности (в темпоральном срезе представленной миром истории) имеет мало общего с объективностью физического мира, фактическое существование которого оказывается внешним по отношению к человеку атрибутом. Социальная же реальность антропна «по определению», из чего следует, что человеческие взгляды, представления, убеждения и даже фантазии — все то, что можно обозначить словом «идеи» — оказываются не только субъективными переживаниями, но могут, при определенных обстоятельствах, стать конструктивным фактором исторического бытия. И если бы кто-то решился составить список наиболее фундаментальных идей, владевших умами людей, живших во всех известных нам обществах на протяжении всей известной нам истории, то он бы убедился, что подавляющее большинство из них имело ту или иную степень религиозной составляющей. Последнее обстоятельство выдвигает и определенные требованию к постижению истории, ведь исследователю гораздо проще понять чуждые его времени и его культуре научные, политические, философские концепции, нежели чуждые религиозные формы.

Нынешний глобальный порядок возник не на пустом месте; некоторые принципы, лежащие в его основе, вполне эффективно работали в уже исчезнувших обществах, в частности — в обществе Древнего Рима. Последний не был, конечно, мировой империей, а Pax Romana в силу понятных причин не был «глобальным». И все же рискну утверждать, что у римлян был свой специфический «глобализационный» проект. Если современная нам глобализация базируется на либерализме, то на чем было основана римская ее версия? Именно об этом и пойдет речь в предлагаемом вниманию читателей исследовании.

Происходящие ныне глобальные цивилизационные трансформации приведут либо к открытию принципиально новой главы всемирной истории, либо к завершению последней, по крайней мере, в привычном ее понимании. Исторический горизонт человека всегда был ограничен некоей более или менее локальной Ойкуменой, включающей в себя «его» мир как определенный пространственно-временной культурный континуум и мир его ближайших, в той или иной степени «не таких, как мы», соседей. Люди никогда ранее не жили в условиях глобальной коммуникации, означающей пространственную стянутость мира, сведение ранее почти не пересекавшихся культурно-исторических пространств в одно измерение и даже приведение их к единому топосу. Такая цивилизационная ситуация возникла во многом благодаря деятельности западного духа, и он вынужден первым принимать на себя все возможные риски, связанные с собственным проектом. Какие испытания в связи с этим готовит западному человеку будущее и выдержит ли он эти испытания?

Эпоха глобализации оказывает колоссальное влияние на многие стороны человеческой деятельности, в том числе – и на формы организации общественного бытия. Поэтому при принятии решений в той или иной сфере следует иметь в виду трансформационный потенциал социальной реальности, а не полагаться целиком и полностью на отработанные приемы, которые неплохо себя зарекомендовали в прошлом. Это последнее обстоятельство может иметь значение, но лишь как информация к размышлению, а не как руководство к действию.

Почему на протяжении истории люди регулярно вели войны, какие метафизические причины стоят за фактом повторяющегося международного насилия? Одна из самых известных, и уж точно, самых популярных (если под «популярностью» понимать широкую распространенность как в научных кругах, так и за их пределами) версий ответа на этот вопрос постулирует экономическую детерминированность международных конфликтов, выраженную в экономических противоречиях между государствами, в конкуренции, в стремлении к овладению рынками, природными ресурсами и т.д. Так, Вудро Вильсон риторически вопрошал: «Есть ли на белом свете хоть один мужчина, хоть одна женщина, пусть даже ребенок, который не знает, что причины войны в современном мире кроются в индустриальной и коммерческой конкуренции?».

«Самым главным ресурсом государства является человек». Эта фраза, авторство которой приписывается Маргарет Тэтчер, уже стала аксиомой. Поэтому неудивительно, что сегодня система образования, рассматриваемая как средство «производства человека», занимает особое место в развитых странах мира. Нет нужды доказывать, что для решения выдвигаемых современностью задач нужны не просто люди, а грамотные и подготовленные специалисты. Но вот грамотные в чем и подготовленные для чего? И вообще, что значит «современность» и как она может выдвигать задачи? Попытаемся разобраться.

Какие мотивы являются доминирующими в постановке целей войны? Ранее я уже рассмотрел вопрос о сугубо экономической подоплеке военных конфликтов и пришел к выводу, что в общем и целом война (если она не является колониальной) – это, так сказать, бизнес с отрицательной рентабельностью. Тем не менее, несмотря на убыточность (за редкими исключениями) «традиционных» (неколониальных) войн для всех участников, они были постоянным спутником истории человечества. Возможно, я слишком узко поставил вопрос, и речь должна идти не об оценке чистой экономической эффективности войны, а о совокупности не только экономических, но и (а может быть – прежде всего) геополитических факторов?