Tag: время

Человек — это существо, которое занято производством, обменом и потреблением смыслов. Я намеренно говорю о «смыслах», а не об «идеях», ибо в производстве последних задействованы преимущественно интеллектуалы, да и основными потребителями выступают, зачастую, они же. Государство и семья, торговля и военное дело, театр и спорт, изобразительное искусство и музыка, — несут на себе печать религиозных и мировоззренческих смыслов, определяющих архитектонику конкретного общества и отличающих ее от других.

Проблема самоопределения философии в постнеклассическую эпоху является одной из центральных тем, вокруг которых ведутся острые дискуссии в среде философов. От того, сможет ли философия соответствовать запросам и требованиям времени, давать адекватные ответы на вызовы современности, зависит ее дальнейшая судьба. Но еще более остро проблема самоопределения стоит перед метафизикой, которой необходимо себя позиционировать не только по отношению к науке и цивилизации, но и по отношению к собственно философии.

Как возможно постижение истории, то есть, каким образом сознание может оперировать данными, соотнесенными с прошлым, «работать» с прошлым? Решению этой проблемы и посвящено предлагаемое исследование, целью которого является выявление метафизических принципов взаимоотношения человека с прошлым.

Прежде чем переходить к разговору о возможной цели, смысле истории, ее направленности, сценариях будущего и другим традиционным для метафизики истории темам, следует обозначить темпоральные границы и пространственные характеристики соответствующей бытийной сферы. Из дальнейшего изложения будет видно, что решение этих, казалось бы, формальных вопросов, отнюдь не «лежит на поверхности», но оно крайне необходимо для придания концептуальности метафизическим разысканиям, связанных с постижением всемирно-исторического процесса. Вопрос о том, «с чего» начинается всемирная история и «чем» она может закончиться, дополняется вопросом о территориальных границах «исторического мира».

Формирование глобального поля цивилизационного взаимодействия изменяет не только принципы действия участников исторического процесса (по крайней мере, тех из них, кто уже «дорос» до глобализации), но и субстанциальные характеристики мира истории. С одной стороны, вследствие разбухания цивилизационной активности, филиализации институций и корпораций, политической и экономической глобализации и т.д., происходит территориальное расширение исторического универсума; следовательно, в смысле масштабов культурно-исторического действа пространство увеличивается. С другой стороны, ввиду развития средств коммуникации, расстояния играют все меньшую роль, а в некоторых аспектах (например, передача информации посредством Интернет) значение расстояний стремится к нулю; в этом смысле, стало быть, пространство сжимается. Соответственно, о пространстве можно говорить в двух значениях, причем выражать его также приходится с помощью разных смысловых блоков: через территорию и через расстояние, причем территория увеличивается, расстояния сокращаются.

Возможность постижения истории основывается на допущении, что познаваемый объект есть нечто онтологически фундированное, по отношению к чему допустимо употребления слова «реальность»; вне этого предположения исследование истории были бы совершенно пустым и бессодержательным времяпровождением (в словосочетании «историческая реальность» это предположение (ввиду своей как бы очевидности зачастую непроговариваемое) формально (хоть и имплицитно) закрепляется в языке). Специфика исторического предполагает не только особую методологию исторического исследования, но и свои критерии научности и достоверности полученных результатов. Интерпретационная форма исторического повествования не внушает к себе полного доверия из-за риска заблуждений, а то и прямых фальсификаций, от которых не может быть застрахована историческая интерпретация.